НАМ ПИШУТ: ДАШКА // РАССКАЗ //

Автор: Администратор от 29 август, раздел: Авторские, просмотров 3 831

---

         - Вася ты чего сегодня припозднился, - Марина вопросительно посмотрела на мужа, она жарила котлеты, которые очень любила Даша.
         - У тебя стопроцентная женская память, сегодня же десятое число, сегодня ваш папка с капусткой пришел, - в своей излюбленной, шутливой манере поведал Василий.
      - С какой капусткой? - оторвалась от телека Даша.
      - С самой что ни есть хрустящей, - Василий сел за стол и принялся дегустировать котлеты жены.
      - Послушай Вась, они совсем уже обнаглели, вычетов больше чем получки, кормим, кормим кого-то, а кого, не знаем, - Марина внимательно разглядывала жировку и хмурилась.
Василий с семьей жил на юго-востоке Эстонии, работал на шахте и в общем-то был, как говорится, потомственный шахтер. После Второй Мировой, отец Василия по комсомольскому призыву поехал восстанавливать и строить новые шахты, создавать сланцевую отрасль Эстонской ССР, потому, как был отличным шахтером-проходчиком в шахтерском городке Горловка в знаменитом Донбассе, да так и остался жить на новом месте, получил квартиру, женился и продлил свой род, появлением на свет Васьки. Обычная история из жизни советских людей, которые миллионами перемещались по стране в зависимости от того, как строилась многоотраслевая промышленность Советского Союза.  
    - Папочка, присев на колени к отцу, - начала свой регулярный опрос Даша, - Скажи а кто такие оккупанты? - Василий удивленно посмотрел на Дашку.
    - А кто тебе такое слово сказал, а доча, давай выкладывай.
    - Это Мартин, я первая села на лошадку, а он стал меня стягивать.
    - Ну, и стянул?
    - Нет, я крепко держалась, а он тогда сказал, что мы оккупанты и должны ехать в свою Россию и там командовать.
    - Да ты не слушай его, он сам не понимает, что говорит, он еще как ты -  маленький и глупый и говорит всякую глупую всячину.
 
Дашу удовлетворил ответ отца и она побежала в свою комнату играть в куклы.

Как-то раз, в субботний погожий денек, Мартин с отцом вышли в город, отец пообещал  его сводить  на аттракционы в большом торговом центре. Проходя мимо остановки, Мартин увидел толпившихся мужчин, одетых не празднично как его отец, лица у них были по большей части не веселые и говорили они на чужом для Мартина языке. На Мартина они произвели какое-то гнетущее впечатление, но подъехал старенький автобус и, толпа исчезла внутри его.
 
Мартин не знал, что шахты работают круглосуточно и вахтовые автобусы каждый день без выходных забирают рабочих на смены.
    - Кто эти люди?- поинтересовался он у отца.
    - Оккупанты, не раздумывая, ответил отец.
    - А кто это, оккупанты, - переспросил малыш.
    - Это русские сынок, вот подрастешь, тогда все точно и узнаешь.
 
С тех пор у Мартина четко отложилось в его детской головке, что русские это оккупанты.
    - Ну что, Маришка слышала кто мы такие? – собирайся, пойдем занимать теплые места в горуправе, я мэром, ты секретарем. Мы же оккупанты, а они для того и оккупируют, чтоб рулить и руководить, ну и подбивать, так сказать, бабоньки.
    - Шутки шутками, но уже не смешно, честно говорю. Если бы знала, что так будет, ни за что не отдала бы свою подпись за отделение, думали все теперь заживем , теперь все капиталистами станем, а потеряли и последнее за что наши деды в революцию погибали.
    - Согласен Мариша. Те ошибки, которые высокопоставленные коммунисты совершили, были легко исправимы, а то, что сейчас имеем, уже пожалуй не исправить - новой революции просто некому делать, мозги новому поколению правящий класс так обработал, что скорее мы опять в рабовладение вернемся, чем продвинемся вперед к всеобщему счастью. Тут отец звонил, просит что бы приехали, он себя не важно чувствует, а там все таки дом, огород. Опять же, ты надеюсь поняла, что перспектив здесь у Дашки ноль, мы здесь только как рабсила интересны, а там все таки своя среда, да какой никакой шанс продвинуться есть.
                             

Она ехала вдвоем с матерью, отец ехал на нанятой фуре, сопровождал их не особо большой, но нажитый честным трудом, скарб, тем более, что в наши времена все стоило денег, а их-то как раз катастрофически никогда не хватало. Они ехали в новую жизнь и не подозревали, что судьба им готовит новые испытания и злоключения. И тучки, пока еще маленькие, чуть заметные на небесном горизонте, начинают обрастать и набирать обороты и вскоре превратятся в настоящий ураган.

Обман и ложь были основными инструментами, с помощью которых они достигали своих целей. Первые сводки с революционного поля Василий встречал с энтузиазмом, и где-то с гордостью за народ, который может постоять за свои права, а не раболепно давать себя ошкуривать всяким кровососущим негодяям, обличенным властью. Но вскоре риторика новых лидеров, которые стали отчетливо выявляться и появляться на экранах, стала не очень импонировать ему, соседям, коллегам по работе, то есть всем жителям региона, где он и семья теперь жили.
 
Он вдруг почувствовал, что примерно от этого, только в более мягкой форме он и уехал сюда, на Украину, опять то же самое - только один язык, Украина для украинцев, ну и те, кто во время Второй Мировой зиговал (прим. - вскидывал руку в нацистском приветствии) - истинные герои. Опять двадцать пять, ну что за напасть такая, что за злой рок нас преследует, когда же будет конец этому беспределу - рассуждал про себя Василий, посмотрев очередную порцию новостей.

 

 

В городах Донецк, Луганск, Харьков, Одесса, где исторически люди говорили на русском языке и всегда считали себя исторически одним народом с русскими, где в каждой семье кто-то воевал с фашистами, не могли принять то, что предлагала, вновь испеченная Киевская власть. В этих регионах прокатилась волна протестов, люди ободрённые примером Киевского майдана, стали проводить референдумы и выбирать самостоятельно свою власть, которая отвечала бы их чаяниям. Такие выступления стали жестко подавлять и там, где МВД не справлялось, прибегли к помощи армии и новообразованным нацбатальонам, породив сильнейшее сопротивление народа в виде создания ополчений.
 
Очередной минометный обстрел застал семью Василия за ужином. Марина наварила картошки, полила ее подсолнечным маслом и нарезала хлеб. Масло, сыр, колбаса сейчас стали роскошью, и питались они в основном за счет своего огорода и запасов с него же.

    - Ладно девочки, быстро собирайтесь, доужинаем в погребе.
Сейчас погреб превратился в бомбоубежище, впритирочку они там умещались  вчетвером - Василий, старик-отец, Марина и Дашка.
    - Папа, а долго еще нам терпеть?
 Василий посмотрел на дочку, глаза их встретились, у одного они были полны любви и жалости, а у другой, какого-то детского непонимания, перемешанного со страхом и два вопроса по одному в каждом глазу, большому и с надеждой.
 
Василий собирался вступать в ополчение, но всякого рода обстоятельства, откладывали этот момент, а теперь после дочкиного взгляда, Василий точно знал, что отсиживаться и давать в обиду свою семью и память о своих предках он не даст никому. Он точно знал, что его дело правое и зло, которое пришло к ним в дом, должно быть наказано.
 
Минометный обстрел стал утихать и вскоре совсем затих. Марина предложила заночевать в погребе, в тесноте, зато без дерганий и прислушиваний. Ранним утром Марину разбудило куриное кудахтанье и приглушенные голоса - во дворе кто-то явно крал их кур, которые были  им и завтраками, и обедами и ужинами.

   - Вася проснись, слышишь, кто-то наших кур крадет.
   - Да не сплю я, думаю, освободители пожаловали, проголодались, небось, - зло и иронично, быстро одеваясь, ответил Василий. Они услышали, как сорвали дверь с крючка и в дом вошли чужие люди, раздался голос:
   - Ну шо, хто тут живой подай голос!
   - Здесь мы, в погребе, от мин прятались, - открывая люк подпола, ответил Василий.
   - Ну-ка, давай, вылазь по одному, агрессоры-террористы, - осклабился здоровенный детина в комуфляже. 
   - Ну, сказывайте хозяева, любите Украину или нет? 
   - Да любим, не меньше твоего, - ответил дед Миша,- отец мой за нее и воевал, за нее и погиб.
   - А раз так, так давай дед, скажи «Слава Украине!», да погромче.
   - Мне не зазорно славить Украину, а скажу как могу, кричат только петухи по утру, так вот слава Украине и ее достойным сынам, которые ей эту славу добывали и ты Васек славь Украину и ты Марина, не зазорно это.
   - Молодец дед, а теперь героев пославь, давай-ка, «Слава героям!»,- не унимался дружек бугая, в таком же камуфляже.
   - А кто для тебя герои-то,- внимательно глядя на нацгвардейца, спросил дед Миша.
   - Ты дед, дурачком не прикидывайся, Степан Бандера наш герой и соратник его верный, Шухевич, они для каждого настоящего украинца истинные герои и по сей день помогают нам отделять истинных от ваты и колорадов. А теперь быстро хором – «Слава героям!».
 
Дашка, испуганная и привыкшая слушаться взрослых, тоненьким голоском пропищала:
   - Слава героям,- сама того не понимая, она слегка разрядила накалявшуюся обстановку.
   - Молодец девка, настоящая украинка, да ты не бойся, потрепал за волосы Дашку один из камуфляжей.
   - А вот папка твой, да дедка, ничего не понимают, но ничего, мы им лекцию про патриотизм прочитаем и они тоже будут молодцы как ты. Как звать-то тебя?
   - Даша, - пролепетала девочка. Интуитивно она понимала что это не хорошие дядьки, она это чувствовала и ее это тревожило.
   - Ну что, Дашутка, ты тут с мамкой дома сиди, а мы пойдем во двор дедке твоему да папке лекцию читать. Давай на выход, - и бугай подтолкнул Василия и деда Мишу к выходу.
   - Хлопцы, что вы удумали, они же простые работяги, никакими политиками не занимаются, отпустите их, Богом вас прошу, - запричитала Марина. Дашка почувствовав что-то не ладное, заплакала навзрыд.
   - У вас же тоже дети и матери с отцами есть, побойтесь Бога, - продолжала причитать Марина.
   - Угомонись баба, все будет в порядке, - пообещал тот, который пощуплее.

Во дворе шарились еще двое патриотично настроенных.
    - Петро, кроме кур у их и взять нечего, слышь голодранец, посворачивай всем курам головы и побросай в БМПэшку,  - приказал один из тех, что шарился во дворе. Василий помрачневший стоял как вкопаный.
    - Отдай им кур, сынок, проживем как-нибудь, - дед Миша сам пошел в курятник и свернул голову первой попавшейся курице. Василий сделал, что просили борцы с террористами и присел рядом с отцом.
    - А ну подъем, ты дед за самогонкой, а ты за огурцами и быстро, нам двигаться уже надо,таких как вы не благодарных дальше освобождать.
    - Слышь Петро, - Петро по всей вероятности был среди них старший, - слышь Петро, я ковер у них заберу, понравился мне.
    - Та забирай, раз понравился, - и бритый, с чубчиком на манер запорожских казаков, заскочил в дом и вытащил ковер. Откуда ему было знать, что ковер был дорог Василию, как память о друге-туркмене, с которым он служил в армии, а после, приезжал к нему в гости в Ашхабад, где ему и подарили ковер, в складчину, все многочисленные родственники друга.


   - Мы кому говорим - кто не скачет тот москаль? - как бы приглашая прыгать, повышенным тоном, приказывал старший Василию с отцом.
   - Вот мы вас и определили, раз не скачите, значит москали, значит террористы, агрессоры, - подвел итог Петро, глядя на не отрывающих ног от земли отца и сына.
На заднем дворе Василия с отцом поставили силой на колени, завязали глаза. Какой-то хаос в голове мешал Василию сосредоточиться и все происходящее, до завязывания глаз, происходило как во сне, но теперь, когда он не видел происходящее, мысли его сосредоточились на Дашке. Она представилась ему смотрящей на него большими любопытными глазами и при этом улыбалась.
    - Ты мой ангелочек, - прошептал Василий.
Дальше прозвучали выстрелы, но ни боли, ни перемещения в мир иной, Василий не почувствовал, он четко слышал голоса уходящих, как завелась БМП, и звук ее двигателя удалялся. Он понял, что жив. Василий снял повязку и увидел отца, их не расстреляли. Василий помог отцу встать и, обняв его, помог добраться до дому, ноги  не слушались старика и он еле-еле их передвигал. Уже засыпая, Дашка спросила отца, кто такие агрессоры и почему дядьки нас так называют? Василий задумался, а потом уверенно сказал: - Бесы их попутали дочка.
 
Конечно же, на Дашку сильно повлияли последние события и ребенок замкнулся в себе, как-то повзрослел, и тяжело переваривает все происходящее. Она с дочкой стала часто ходить в церковь и много ей рассказывала про Бога, про то, какой он хороший и справедливый, и про то, что дедушка и отец сейчас у него на небесах сверху видят ее Дашку, и поэтому, ей надо всегда быть умничкой, поменьше хмуриться и морщить свой лобик.
 
По телеку транслировали новости Украины, дикторша презентовала новую передачу о героях Украины, сообщала, что сегодняшний репортаж будет о герое АТО, проживающем где-то на западе. Марина уже потянулась к пульту выключить телевизор, как на весь экран появилась довольная, улыбающаяся физиономия лысого с чубчиком, одного из тех, по чьей вине умер свёкр Марины дед Миша.
   - Заходите, заходите гости дорогие, - радушно встречал киногруппу герой, - Вот так мы и живем, садитесь за стол, угощайтесь спрашивайте, у меня от людей секретов нет.
   - Пожалуй, наш первый и главный вопрос - за что вы получили звание Героя Украины?
   - Та вы знаете, дорогие мои, это звание, пожалуй, можно дать каждому, кто не щадит себя и защищает нашу Родину от этих агрессоров и террористов, которые как колорадские жуки уничтожают наш огород.
   - Видно наш герой скромен, - прервала его ведущая, - а вот мы знаем, что Грицко, не щадя своей жизни, один сдерживал атаку, превосходящего в количестве врага и дал нашим хлопцам выскочить из окружения без потерь. Вот такой он наш герой.

Потом еще много задавали вопросов про нелегкую жизнь защитников Украины, о быте, о плохом снабжении, была критика правительства, объектив камеры выхватывал и родню героя и его быт, в какой-то момент, камера скользнула по полу хаты и Марина узнала свой ковер, который у них почетно висел на стене, а теперь по нему ходили и топтали его, как растоптали их с Василием жизнь. Марина тихо, протяжно завыла и этот, даже не похожий на человеческий, вой был выплеском накопившейся боли и обиды за все происходящее с ней. В этот вечер Марина твердо решила уехать, ей просто необходимо было как можно быстрее сменить обстановку.

   - Начнем господа  б....банкиры, - чуть не оговорился председательствующий, -как наша программа по переформатированию сознания людей двигается?
   - Не то слово, - заговорил сидящий напротив,- Набирает обороты, наши зоны покрытия, где мы преуспели, это Старый и Новый свет, ну а там где в Него, говоривший показал пальцем вверх, еще верят, дела идут медленно. 
   - А наши разработки прививаются? - обратился председательствующий к сидящему справа.
   - Трудновато, но продвигаем - наркотики, порнография, секс без границ, все дальше отодвигают их от подобия, повторюсь - там где еще присутствует Он, трудновато.
   - Говори, я вижу ты хочешь высказаться, - председатель дал добро сидящему слева.
   - Пожалуй, самое эффективное средство, это наш станок, лучшая наша разработка.
   - Ты прав, - и председатель погладил аппарат печатающий деньги, - это бесспорно. Какие есть достижения и прорывы?
   - Раскачали колыбель крещения Руси, сами не ожидали такого эффекта, -  отчитывался четвертый.
   - Знаю, знаю, поздравляю всех, это действительно успех. Что плохого в наших делах?
   - Они приблизились к подрыву власти нашего станка, - с ужасом сказал пятый. 
   - Знаю, думаю не без Его помощи. Ну, а наша творческая личность, что там у тебя завернуто?
   - Картина, оцените, если понравится, повесим здесь в кабинете, - он развернул картину. Она была выполнена в классическом стиле и изображала сельский пейзаж, в центре скотного двора стояло длинное корыто-кормушка, полное зеленой бумаги, и свиньи, одетые в разные национальные костюмы, сгрудились возле него с двух сторон и насыщались, а фермер, ну очень холенный, шел и подкидывал им корм и был очень похож на председателя.
    - Кстати, обратите внимание, - говорил презентовавший, - есть свободные места, специально для новеньких, как появятся, я дорисую.  
Картина понравилась и сразу заняла свое место на стене сзади председателя.
                                                                                                                                                             
На новом месте Марина устроилась на работу, а Дашка готовилась пойти в первый класс. У них была своя большая комната, а приютившая их женщина относилась к ним, как к родным. Вобщем, жизнь налаживалась и раны затягивались. 
   - Дашенька, пойдем спать, - позвала Марина дочку, - завтра рано вставать.
   - Да пусть немного посидит, - попросила за Дашу тетя Люба, - фильм то больно хорош.
   - Вы уж ее забаловали, Любовь Петровна! Даша, желай тете Любе спокойной ночи и пошли.
Марина с дочкой легла спать. Теперь она каждую ночь выжидала, когда Дашка заснет и полушепотом, глядя в потолок, молилась.
   - Господи, прости нас грешных, видать прогневили мы Тебя сильно, но Ты прости нас, детей Твоих заблудших, прости нас и очень Тебя молю - спаси и сохрани, дай нам сил пережить эти трудности, не оставляй нас в беде.
Марина еще немного помолилась, повернулась на бок и начала засыпать.


Дашка, лежала на боку и слышала, как мать молится. Она, так же как и Марина, выждала пятнадцать минут, и уверенная, что мать заснула, по-детски зашептала, продолжая обращаться к Богу:
   - И папку моего там не обижай, он у нас хороший, всё-всё для нас делал, мы его любим, - Дашка помолчала и потом добавила: - Очень хороший.

---

---

---

Похожие новости

Что пишут в западных учебниках по истории о роли СССР в Великой Отечественной войне

Золотой фонд Силламяэ: Александр Зайцев

"Я НАЗОВУ ТЕБЯ ЗВЕЗДОЧКОЙ..."

ЗАМЕТКА 208. МАМИНЫ ИКОНЫ / ДМИТРИЙ КОНАНЫХИН

ЗИМА ПОДКРАЛАСЬ НЕЗАМЕТНО / НАМ ПИШУТ

КУРКА, МЛЕКО, ЯЙКИ...

СУББОТНЕЕ: БЫВШИЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ ВСТРЕТИЛИСЬ ЧЕРЕЗ 30 ЛЕТ ПОСЛЕ РАССТАВАНИЯ

Поговорим о вежливости

• Комментарии
• Facebook комментарии