Непрочитанное сообщение lazv » 04 май 2015, 20:21
Особое положение сложилось в русской национальной общине. Она делилась на три группы:
А. Русские Причудья и Принаровья.
Они жили здесь с древнейших времен, переселившись еще из Новгородской Руси. С конца 17 века сюда бежали и старообрядцы, спасаясь от преследований на Московской Руси. Все они занимались земледелием, рыболовством, овощеводством, льноводством, мелкой торговлей и кустарным промыслом.
Условия хозяйственной деятельности были для всех одинаковы, но уровень благосостояния русских был значительно ниже, чем у эстонцев. Объясняется это различными причинами:
1/ отсутствием у русских сильно выраженного желания достичь благосостояния (эстонцы к этому упорно стремились) ;
2/ слишком большими затратами времени на живое общение между собой (эстонцы общались со своими односельчанами сравнительно меньше и реже) ;
3/ большими затратами средств на алкоголь (эсты отличались большой трезвостью);
4/ большой приверженностью к простейшим старинным формам быта, завещанным предками (жилище, утварь, обстановка, одежда, сад, огород) (эстонцы стремились модернизировать свой быт по западным образцам);
5/ многодетностью семей (эстонские семьи были, в основном, малодетными). Все это приводило к тому, что русский крестьянин тратил на земледельческий труд в два раза меньше времени, чем эстонский. Отсюда, естественно, и различная степень зажиточности. Следует отметить исключительную набожность русских и верность их всему тому, что обычно называют "русским духом". Жили они кипучей религиозной жизнью, точно соблюдая церковные обряды, часто ходили в церковь, торжественно справляли религиозные праздники, совершали паломничества по святым местам — в Куремяеский женский и Печерский мужской монастыри.
Б. Русские горожане, жившие здесь еще с дореволюционных времен.
Это были рабочие, ремесленники, торговцы, домовладельцы, служащие и значительный отряд интеллигенции. Каждый имел какой-то достаток. Их трудности были почти такими же, как и у всего городского населения.
В. Бывшие беженцы и военнослужащие белых армий, оказавшиеся в Эстонии после революции и гражданской войны в России.
Доля беженцев, эмигрантов, изгнанников — всегда горька! И условия жизни их тоже были нелегкими. Безработица, бедность, жилищное и бытовое неустройство были господствующими явлениями. Русско-эстонские отношения тоже оставляли желать лучшего. Мне приходилось
слышать обоюдные русско-эстонские обвинения. И ни одна сторона не кажется мне до конца правой. С одной стороны, неблагоприятные для человеческой жизни условия часто складывались в силу самих обстоятельств и законов развития, независимо от сознательной воли людей. С другой стороны, сами люди, в силу своих слабостей и недостатков, усугубляют неблагополучие дел. Так было и в Эстонии. В новорожденном национальном государстве были свои серьезные трудности. Более 2/3 населения было занято в сельском хозяйстве. Русские беженцы либо не могли, не имея средств и навыков, либо не хотели, понимая всю тяжесть крестьянского труда, заниматься земледелием. А в городах сложилась трудная экономическая обстановка.
Три огромных судостроительных завода, построенных еще царской Россией, были из-за отсутствия заказов и сырья частью законсервированы, частью проданы на слом. Балтийская и Кренгольмская текстильные мануфактуры были не в состоянии успешно конкурировать на европейском
рынке. Производство неумолимо сокращалось. Оставалась государственная служба и работа в социальной сфере. Но здесь, само собой разумеется, требовалось следующее:
1. Гражданство.
К сожалению, многие по старинке рассматривали Эстонию лишь как "загородную провинцию Петербурга". А принятие ее гражданства считали чуть ли не изменой делу "великой России, единой и неделимой".
2. Знание государственного языка. Этого тоже не получалось. Конечно, эстонский язык с его богатством слов, сложной грамматикой (13 падежей) и непривычным для славянина произношением — нелегок для усвоения. Но бытовало и другое. Любовь к родному "державному"
русскому языку почему-то сочеталась с пренебрежительным отношением к языку малого народа. А эстонский язык следовало бы выучить. Хотя бы посильно. Хотя бы из чувства благодарности к народу, оказавшему гостеприимство.
3. Образование. У кого оно было — в конце концов устраивались! Например, профессором гражданского права в ТТУ был бывший доцент Петербургского университета И. Тютрюмов. Но образование было не у всех. И, как это часто бывает, не все хотели прилагать больших усилий
к его получению. Моя мать и дядя не получили высшего образования, якобы горячо этого желая. Но горячие желания нужно подкрепить железными усилиями! Они любили ссылаться на отсутствие средств и дороговизну обучения в Эстонии. Все это так. Но это лишь полуправда. В ТГУ успешно учились и бедные, получая стипендии и льготы. Но если люди не обладают блестящими способностями или достаточным состоянием, то они должны это восполнить упорным трудом и отказом от удовольствий. Но как раз этого-то эпикурейски настроенные люди не желали. Негласно требовалось и еще нечто.
4. Лояльность к молодой национальной республике. Но этого тоже многим не хватало. Некоторым моим соотечественникам идея независимого государства для малого народа казалась настолько незаконной и неестественной, что ничего, кроме презрительных слов — "картофельная республика" и "чухляндия", — они для Эстонии не находили. А, собственно, почему незаконно? почему неестественно? И как бы отнесся
русский человек к поволжскому немцу, ратовавшему за включение России в состав Германской империи? И мог ли эстонский патриот восторгаться противниками своего государства?
Как бы то ни было, экономическое и социальное положение русских, а также межнациональные отношения первоначально складывались неладно. Совершенно иным образом складывалась духовная обстановка. Оторванные волей судьбы от России, русские беженцы начали с горячим энтузиазмом строить на чужбине "идеальную, духовную Россию", укрепляя начала религиозной жизни, развивая национальную культуру, поддерживая российские обычаи. Права и свободы, предоставленные Эстонской республикой, этому исключительно благоприятствовали. Русская православная церковь жила полноценной жизнью, существовали русские учебные заведения, вплоть до гимназий, издавались русские
газеты, журналы и книги, действовали русские общества и организации, проводились слеты и певческие праздники, работал русский театр и проводились концерты русских народных инструментов, читались лекции и доклады. Здесь выступали и философ Бердяев, и вождь партии кадетов Милюков, пел Шаляпин, творил поэт Игорь Северянин.
Но не только это. При эстонском парламенте существовало русское представительство, защищавшее интересы русских. Русские могли свободно выезжать в любую страну, широко общаться с русскими общинами в других западных странах. Пользовались ли русские в Советской России такими же возможностями для развития своей национальной культуры, как в стране, которую они иногда непочтительно называли "картофельной республикой?"
Но мощный религиозный и культурный подъем, будучи сам по себе явлением положительным, не улучшал первоначально межнациональных отношений. Скорее даже наоборот — подъем вел к самовозвеличиванию, которое затмевало видение судьбы, значения и целей малых народов. Поиск величия в величине, а не в благости, в силе, а не в справедливости, в исключительности, а не во всечеловечности не приводили и никогда не приведут народы к сближению. А ведь именно в этом надежда и подлинный путь человечества.
Между русскими и эстонцами была отчужденность. На великодержавную пренебрежительность русских эстонцы отвечали хмурой недоверчивостью. Психологически русские стремились видеть в эстонцах только скупых, холодных и мелочных людей. А эстонцы — в русских лишь одну якобы лень, неряшливость и шумливость.
Обе стороны оказались не на высоте, ибо кое в чем были должны друг другу. Эстонцы по сути дела подарили русским новую родину — свободную и культурную страну с прекрасной природой и хорошим климатом. И эта новообретенная родина была неизмеримо человечней, чем Советская Россия, стонавшая под красным террором, лучше Галлиполийского трудного сидения и привычнее других, сугубо и слишком западных стран Европы. Русские же по сути дела подарили эстонцам свое государственное наследие. В Эстонии использовались многие законодательные основы Российской империи и российский административный опыт. Она получила в свое достояние железные дороги и порты, шоссе и мосты, общественные здания и заводы, оборудование и сооружения, корабли и вооружение, в своей основной части созданное под управлением
российской администрации.
Так что есть вина, и есть недостаток благодарности у обоих народов. Хотелось бы видеть нечто другое, более справедливое. Русские должны были бы уважать эстонские стремления и больше помогать им в строительстве независимой жизни. А эстонцы — больше прощать русские недостатки и с большим состраданием относиться к их нелегкой судьбе. Впрочем, со временем многое изменилось к лучшему.
Экономика, хотя и неровно, но шла на подъем. Возникновение сланцеперегонных заводов в Кивиыли, Кохтла, Кохтла-Ярве, Силламяэ, а также сланцевых шахт и карьеров в Кивиыли, Кюттейыуде, Кукрузе, Кохтла, Вийвиконде предоставило русской безработной эмиграции рабочие места, возможность приличного заработка и бытового благополучия. Русские устраивались, получали образование.
Мой дед работал врачом, мать уже работала фармацевтом, дядя — профессиональным музыкантом, отец - сначала мастером, а потом квалифицированным мастеровым-ремесленником. Повторяю, между русскими и эстонцами были отчужденность и напряженность. Но никогда не было злобной вражды. Никогда в эстонском государственном сознании не возникало мысли о насильственном изгнании нелояльных русских за пределы республики. Хотя недовольство и существовало. И никогда в местном русском национальном сознании не утверждались идеи о насильственной ликвидации независимой республики, хотя не всем русским она нравилась. Более того, к концу 30-х годов обе нации еще больше привыкли друг к другу и социально срастались. Намечалась даже некая отрадная линия сближения.
Но обеим сторонам предстоит еще горчайший исторический опыт. Эстонцы вскоре познают вопиющую разницу между еще "непонятными" советскими коммунистами и уже "несносными" русскими националистами. А русские увидят страшное различие между "своей" Советской Россией и "чужой" Эстонией. Но это горькое познание будет стоить больших мук и самой жизни десяткам тысяч людей..
Последний раз редактировалось
lazv 20 июн 2015, 08:56, всего редактировалось 1 раз.