3. Переход на эстонский язык не несёт угрозу праву на образование и сохранению национальной идентичности потому что переход был продекларирован ещё в 1993 году и начался в 2007 году путём постепенного перевода предметов на эстонский язык. Также помимо предметов на эстонском языке (не менее 60% учебной программы) остались ещё предметы и на русском языке.
4. Статья 6 Конституции Эстонии, устанавливающая, что эстонский – государственный язык, не является декларативной. Она подчёркивает, что эстонская национальная идентичность является основой государства и соответственно публичная власть должна гарантировать максимальное использование эстонского языка.
5. То, что в муниципальной школе учатся иноязычные дети, не делает её школой национального меньшинства. Школой национального меньшинства может являться только школа, образованная национальной культурной автономией. У публичной власти нет обязанности образования подобных школ и их содержание.
6. Европейский суд по правам человека в Бельгийском лингвистическом деле признал, что государство не обязано при предоставлении образования учитывать языковые предпочтения родителей, но только их религиозные и философские убеждения.
7. Дискриминации при получении образования на эстонском языке русскими детьми нет. Нарушение принципа равного обращения, запрещающего с неравными обращаются равно отсутствует, поскольку эстонский язык является государственным, а в преамбуле к Конституции сказано, что Эстонское государство призвано обеспечить сохранность эстонской нации, языка и культуры на века. Среднее образование является добровольным. Поэтому государство не обязано обеспечивать его доступность на любом языке, но, прежде всего, на государственном, чтобы гарантировать исполнение Конституции и публичные интересы.
8. Знания, получаемые в русских и эстонских школах, - равноценные, и обучение на эстонском языке в русских гимназиях этому только способствует.
9. Европейский суд по правам человека в Бельгийском лингвистическом деле заметил, что ситуация в которой человек может потребовать от государства обучения на любом языке является абсурдной. Установление языковых требований на гимназическом уровне не противоречит принципу равного обращения, но напротив того, помогает гарантировать равенство по сути, так как детям гарантируются равные возможности учиться после гимназии или продвигаться на рынке труда.
10. Учителя и ученики Таллинской Тынисмяэской Реальной школы и Русской гимназии Хааберсти готовы к обучению на эстонском языке. 18 из 30 учителей Таллинской Тынисмяэской Реальной школы владеют эстонским языком на уровне С1, 6 – на уровне В2. В Русской гимназии Хааберсти все 9 учителей, преподающих на гимназическом уровне, владеют эстонским языком на уровне С1. Среди выпускников основной школы Таллинской Тынисмяэской реальной школы 85% сдали экзамен по эстонскому языку с максимальным результатом. В Русской гимназии Хааберсти – 72%. Таким образом, можно утверждать, что большинство учащихся этих гимназий владеют эстонским языком на уровне В2.
11. Разрешение преподавать на немецком языке в Таллинской Немецкой гимназии не противоречит принципу равного обращения. Ученики немецкой гимназии – эстонцы. Поэтому они не нуждаются в интеграции и защите эстонского языка. Также немецкая гимназия действует на основании международного договора.
12. Из Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Эстонской Республики о сотрудничестве в области образования не следует обязанность Эстонии предлагать образование на русском языке. В России тоже никому не обеспечивается основное и среднее образование на эстонском языке.
13. Предусмотренное со стороны государства образовательное пособие держателям частных школ выплачивается в Эстонии на тех же основаниях, что и муниципальным школам.
14. Неверно утверждение, что к учащимся на эстонском языке русским такие же требования, что и к эстонцам. Русские сдают выпускной экзамен по эстонскому языку как по иностранному, вместо обычного экзамена по эстонскому языку, который сдают эстонские выпускники. Также им оказывается дополнительная помощь в изучении эстонского языка. Поэтому не соответствует действительности утверждение, что русских детей дискриминируют. При дискриминации одно лицо оказывается в худшем положение, чем другое. В данном же случае государство озабоченно обучением эстонскому языку русских детей больше, чем эстонских.
15. Образование имеет ключевое значение при создании чувства единения, поскольку формирует в учениках похожее понимание общественных процессов и исторических событий, что в свою очередь существенно при формировании национальной идентичности. Но всё-таки нельзя считать эстоноязычное обучение средством насильственной ассимиляции. Дети дома проводят время существенно больше, чем дома, и у родителей есть право и обязанность передавать знания, которые они считают существенными для сохранения национальной идентичности. К тому же русские составляют 36,2% от жителей Таллина (эстонцы – 55,5%), что является достаточно большой группой, чтобы обучающиеся на эстонском языке русские гимназисты могли бы общаться на русском языке в своих домах, на улице и в других публичных местах.
16. Очевидной целью перехода русских гимназий на эстонский язык обучения является защита эстонского языка и увеличение количества людей, с родным русским языком, говорящих на эстонском языке. Учитывая обусловленный советской оккупацией малый удельный вес эстонцев в Ида-Вирумаа и относительно малый в Таллине, цель сохранения эстонского языка и эстонской идентичности именно в этих районах имеет критическое значение. Точка зрения о том, что государство имеет суверенное право устанавливать языковые требования, исходя из исторической и политической целесообразности, и суд не должен вмешиваться в этот процесс, была озвучена Европейским судом в деле о рабочем языке Латвийского парламента.
17. Государственной суд Эстонии в своём решении от 20.12.2002 в деле № 3-3-1-58-02 заметил, что прямое применение международных норм возможно только в том случае, если аналогичные нормы отсутствуют в эстонском законодательстве или они ему противоречат. Поэтому, прежде чем воспользоваться международными нормами, необходимо отыскать подобные нормы в Конституции Эстонии и других нормативных актах. Конституция Эстонии и законы исчерпывающе регулируют вопросы использования иностранных языков в муниципальных образовательных учреждениях, поэтому нет нужды опираться на международное право. Эстония не нарушает Международный Пакт ООН об экономических, социальных и культурных правах и Конвенцию о правах ребёнка, поскольку в них не устанавливается обязанность государства обучать на языке отличном от государственного. Образование в Эстонии является доступным для национальных меньшинств и такого же качества, что и для эстоноязычной молодёжи.
18. Гаагские рекомендации, п. 13 которых устанавливает, что основная часть предметов в основной школе должна преподаваться на родном языке, не являются обязательными для Эстонии. К тому же здесь существенно, что в гимназиях до 40% учебной программы преподаётся на родном языке. В основной школе – по меньшей мере 60%.
19. Предусмотренные Рамочной конвенцией по защите национальных меньшинств права на обучение на родном языке в гимназиях обеспечены. См выше. К тому же в конвенции не говорится о том, что обучение на родном языке должно быть за счёт государства.
20. Ссылка на дело Кипр против Турции не уместна, так как живущие в Таллине русские не сравнимы с греками, живущими в греческом анклаве на Севере Кипра, находящегося под властью Турции.
21. Правительство при принятии решения об отказе в преподавании на русском языке не нарушило право на автономию местного самоуправления. Несмотря на то, что вопросы связанные со школьным образованием относятся к компетенции местного самоуправления, вопрос о языке обучения в виде исключения относится к компетенции Правительства, так как вопрос сохранения эстонского языка является вопросом государственной важности, что закреплено в Конституции.
Мстислав Русаков:
Суд второй инстанции поддержал запрет на преподавание на русском языке в двух русских гимназиях Таллина
26 августа 2016 года Таллинский окружной суд не удовлетворил апелляции, поданные при поддержке НКО «Русская школа Эстонии» и оспаривающие решение Таллинского административного суда, согласившегося с правительством отказать двум русским гимназиям Таллина в преподавании на русском языке.
Одна из жалоб была поданы от лица члена правления НКО «Русская школа Эстонии» Юлии Мазаловой, чей ребёнок учится в Русской гимназии Хааберсти. Другая - бывшим председателем попечительского совета Таллинской Тынисмяэской реальной школы Мариной Сааремяги, которая явилась инициатором подачи ходатайства попечительского совета школы о русском языке обучения, и чьи дети учатся в этой школе.
Комментируя решение суда, председатель правления РШЭ Мстислав Русаков заявил, что отказы эстонских судов двух инстанций не явились для него неожиданностью. «К сожалению, отношение государственной власти к русскому национальному меньшинству не меняется и продолжается курс на ограничение его прав» - констатировал правозащитник. «Не вызывает сомнение и то, что решение Государственного суда будет аналогично предыдущим, однако нам необходимо пройти все три судебные инстанции в Эстонии, чтобы иметь возможность подать жалобу в Европейский суд по правам человека» - заключил Русаков.
На основании части 3 статьи 21 Закона об основной школе и гимназии попечительские советы в школе обладают правом выбора языка обучения. 37 статья Конституции Эстонской Республики содержит положения о том, что в школе национального меньшинства язык обучения выбирает сама школа, а также, что при выборе характера обучения для детей у родителей есть решающее слово. В «Русской школе Эстонии» отметили, что несмотря на указанные положения закона и Конституции, а также на 35 841 подпись, собранные для однозначного обозначения воли русской общины Эстонии, власти Эстонии отказываются пока вести себя цивилизованным образом. Также в преддверии нового учебного года в Объединении призвали активных родителей входить в попечительские советы школ. Выборы в попечительские советы пройдут на общешкольных собраниях в конце сентября, в октябре этого года. "Никто не даст нам избавленья, кроме нас самих" – резюмировал основную стратегию борьбы за сохранение национальной культурной идентичности член Совета РШЭ Андрей Лобов.
Алиса Блинцова (член правления НКО ”Русская школа Эстонии”) комментирует публикацию Мстислава Русакова в Фейсбуке:
Меня тоже часто спрашивают, почему отказали русским школам в обучении на родном языке? Как говорит Мстислав, если одним словом, то потому что - русофобия. Если подлиннее, то 31 страница текста, из которых Мстислав выделил и процитировал 21 пункт.
Читайте и знайте своё место в этой стране.