Татьяна Фаст, главный редактор журнала "Открытый город"
Стоя у ограждения с пометкой «Полиция», за которым все еще искали
погибших, я поймала себя на том, что попала в какую-то другую страну.
Всего в паре километров от дома, от места работы, но в другую… Где все
объединены сочувствием и желанием помочь… Где никто никого не делит по
национальностям, а пытаются накормить голодного и найти одеяло для
замерзшего. Где ограждения заклеены объявлениями о бесплатной помощи
очень дорогих психологов и остеопатов… Где все молча и напряженно
смотрят в одну сторону: ну что там у спасателей?
За эти дни, когда буквально каждый час уносил чьи-то жизни: 2, 5, 20,
48, 53, 54, мне кажется, мы стали другими. Общая боль и ужас
произошедшего обострили чувства. И сразу стало понятно, что в жизни
главное, а что пена.
Каждый сегодня думает об одном: как обезопасить себя и своих близких от
подобных ЧП? Не ходить в супермаркеты? А в новые офисные центры можно?
Да что в центры, в больницы… Недавний взрыв баллонов с газом в больнице
Страдиня так и остался не расследован, а там люди чудом остались живы…
Безопасность и преамбула
На фоне необъяснимой, ничем не оправданной массовой гибели людей
особенно заметна уродливость всей нашей политической жизни. Политики у
нас не служат обществу, а имитируют служение.
Вы помните, когда законодатели или правительство в последний раз
обсуждали вопросы нашей с вами безопасности? Нет, не той мифической, под
которую ежегодно выбивает миллионы министр обороны, а реальной, которая
зависит от качества строительства, лечения, питания, экологии? Кто и
когда обсуждал страховки спасателей? Не трудитесь, не вспомните…
Вместо этого наши политиканы засоряют нам головы нелепыми спорами о высосанных из пальца вещах.
Кому сегодня из пострадавших в «Максиме» важно, есть у нас преамбула к Сатверсме или нет?
А какую пользу осиротевшим детям может принести сбор подписей за снос
памятника Освободителям? Или памятника Свободы? Может быть, их утешит,
что будут квоты на ВНЖ? Противно и стыдно, что мы так живем, и тратим на
бесплодные споры свою единственную и драгоценную жизнь.
В эти страшные дни, когда даже поплакать вместе уже многое значит для
людей, потерявших близких, что-то не слышно никого из наших
националистических лидеров со словами поддержки и утешения. Хотя самое
время Сармите Элерте задуматься об истинных национальных ценностях.
Интересно, а Райвису Дзинтарсу, который наставивает на приоритете всего
латышского, важно, кто погиб в «Максиме»: латыши или русские? Или какой
национальности спасатели? На фоне жизни и смерти это кажется бредом. А
вот в мирной жизни мы его кушаем большими ложками.
Имитация
В любой трагедии есть три стадии: шок, поиски виноватых и исправление
ошибок. Но это в цивилизованных странах, где человеческая жизнь -- не
разменная монета. И когда там после каких-нибудь техногенных катастроф
находят виновных и делают оргвыводы, все верят, что такое больше не
повторится.
У нас же все ограничивается шоком. А потом… наступает забвение. Как бы
ни была сильна боль, люди, у которых никто не погиб, начинают заниматься
своими делами и забывать. Так устроена человеческая психика, и с этим
ничего не поделать.
А вот у руководителей страны память должна быть длиннее. Потому что вместе с властью люди доверяют им свои жизни.
Но опыт показывает: что бы у нас ни происходило, любые расследования кончаются пшиком, их заменяет все та же имитация.
Поэтому для нас с вами, дорогие мои соотечественники, опасность сохраняется всегда и везде. Берегите себя!