Мариус из европейского зверинца

 

Слова о том, что Запад неким странным образом меняется (иногда говорят «мутирует») раздаются все чаще. Действительно, сегодняшний запад все меньше напоминает свой «классический» прототип. Этика, семья, нация, культура, даже некоторые основы капитализма — все в той или иной мере ставится под сомнение. О направленности изменений можно судить по характерным нововведениям, в последнее время все чаще появляющимся в западном мире и, прежде всего, в Европе. Гендеры, однополые браки, усыновление детей представителями секс-меньшинств, секспросвет в начальных классах школы и прочее в том же духе.

 

И вот на днях появилось еще одно «новшество». То есть новшество как таковое еще не появилось, но произошел случай, в котором эта еще слабая и неоформившаяся «новизна» сконцентрировалась, и ее контуры стали все заметнее проступать. Речь идет об истории с жирафом Мариусом и всем что с ней связано. А сошлось здесь действительно многое. И контекст в данном случае важнее самого происшествия.

 

На первый взгляд, случай совершенно непропорционален развернувшейся вокруг него шумихе. Самца жирафа решили усыпить, чтобы избежать перекрестного скрещивания внутри малой популяции. Все остальные животные стада приходятся друг другу близкими родственниками, а содержать Мариуса отдельно сочли слишком затруднительным.

 

Вообще говоря, забой животного в зоопарке — это достаточно типичная ситуация. Подобное происходит везде с той или иной степенью регулярности, несмотря на протесты зоозащитников. Почему же именно случившееся в Копенгагене вызвало вдруг острую реакцию? А реакция действительно острая. В медиапространстве новость наверное уже соперничает с олимпиадой. На нее отреагировали специалисты по разведению животных и представители власти. Видные блогеры устраивают чуть ли не истерику. В комментариях к статьям царит пусть и не стопроцентное, но единодушие (что редкость). И, самое поразительное, разные люди на разных ресурсах, независимо друг от друга, начинают говорить о фашизме.

 

Казалось бы, ну с чего вдруг? В конце концов большинство из нас ест мясо и представляет себе, откуда оно берется. По телевизору регулярно показывают убийства людей, не то что животных. Чувства у всех притупились, и чтобы вывести современного человека из равновесия, вообще говоря, нужно постараться. Почему же вдруг всех так пробрало? Чем дохнуло на прочитавших тексты и увидевших фотографии?

 

В первую очередь, конечно, возмущение вызвал тот факт, что убийство животного превратили в шоу. Жирафа разделали, а потом скормили хищникам на глазах у посетителей, среди которых было много детей. Во-вторых, руководство зоопарка проигнорировало протесты общественности и предложения других зоопарков и частных лиц забрать Мариуса к себе. По сути, тем самым не пожелав воспользоваться вполне реальной возможностью сохранить ему жизнь. А главное, это тот особый дух холодной, пропитанной бюрократизмом безжалостности, с которой все осуществлялось.

 

Последнее особенно важно, поскольку в данном случае стремление следовать инструкциям явно переходит границы понимания и адекватности. Например, отдать жирафа в другой зоопарк или продать его частному лицу отказались, поскольку «в этом случае появляется вероятность, что жирафа или его потомство могут продать в места с неприемлемыми условиями — например, в цирк или частный зоопарк ». Другой препоной на пути спасения стал вопрос собственности: как пояснил пресс-секретарь европейской ассоциации зоопарков и аквариумов (ЕАЗА), входящие в организацию учреждения не являются владельцами животного, а лишь осуществляют уход за ним. Соответственно, передать жирафа в зоопарк не входящий в ЕАЗА (а среди них нашлись готовые принять), нет никакой возможности.

 

Но даже с передачей внутри ассоциации возникли осложнения. Так, датчанами было отклонено предложение Йоркширского зоопарка, поскольку там уже находится старший брат Мариуса. А значит место должно быть использовано для «более генетически ценного» самца. Стерилизовать жирафа не стали, ссылаясь на опасность такой процедуры для его здоровья. Точно так же, опасаясь за его благополучие, отвергли идею вернуть Мариуса в дикую природу — дело в том, что тогда «обеспечить безопасность животного очень нелегко. Оно может не выжить» — объясняет свою позицию руководство зоопарка.

 

Животное убили выстрелом в голову из строительного пистолета. Усыплять жирафа отказались, опасаясь что снотворное испортит мясо, которое планировалось отдать на корм хищникам. Что касается ЕАЗА, то ее представители полностью поддержали решение копенгагенских коллег и считают его вполне адекватным необходимости «генетического и демографического контроля над животными, находящимися на попечении людей».

 

Приведенных цитат в принципе уже достаточно, чтобы погрузить в мрачные размышления. Образованные представители цивилизованной Европы, люди, занимающие высокие посты, абсолютно серьезно рассуждают об убийстве во благо убиваемого. Причем не безнадежно больного, а абсолютно жизнеспособного (к слову, в данном случае тоже использовался термин «эвтаназия», заигравший, как говорится, новыми красками). У тех же, кто хоть немного знаком, с западной ювенальной практикой отстаивания интересов детей, не может не возникнуть определенных аналогий (права находящихся «на попечении» должны соблюдаться независимо от желания опекаемых).

 

Но одних аналогий мало. Ведь произошедшее — не выходка маргинала. Одни убивали и с радостным видом потрошили, другие пришли смотреть и привели детей, третьи упорно оправдывают произошедшее с определенных позиций. Мы имеем дело не со случайностью, а с неким новым общественным явлением, у которого должны быть причины и корни. Поэтому важно вписать его в контекст разворачивающихся в западном мире процессов. А для этого нужно уйти немного в сторону.

 

Не новость, что в человеке есть некая темная, животная сторона. Он вышел из животного мира, и, естественно, несет на себе его отпечаток. Не секрет также, что эта темная сторона мешает людям сбиваться в сообщества. Ну, если сообщества посложнее обезьяньей стаи, конечно. А человек сбиваться в сообщества всегда стремился — поскольку так гораздо легче обеспечить свое выживание и развитие. Поэтому на протяжении человеческой истории животную сторону тем или иным способом ограничивали — должным образом организовывая общественные отношения, вводя системы табу и т. п. Причем чем сложнее становилось общество, тем тоньше и сложнее становилась система запретов и ограничений. Если она почему-то разрушалась, то соответствующее общество переставало существовать. Не на следующий день, конечно, но в историческом масштабе — очень быстро. По большому счету, многие запреты так и вырабатывались — исходя из опыта погибших общностей.

 

 

 

Публичное убийство и расчленение — да еще при детях — это снятие очередного табу. То есть, уничтожение еще одного элемента в системе запретов, на этот раз очевидным образом адресующее к раскрепощению «темной» человеческой стороны. И самое опасное, что это стало распространенной практикой. Уничтожение табу идет в западном мире полным ходом, и все описанное лишь очередной шажок в длинной цепи. Признание нормой сексуальных отклонений, легализация однополых браков. На повестке дня разрешение инцеста и педофилии. Эвтаназия (первый этап в снятии запрета на убийство) для взрослых уже реальность, а в некоторых странах Европы идут разговоры о целесообразности введения детской эвтаназии.

 

Все это не может не влиять на культуру в целом. А значит и на формируемые ею ценности и нормы. Которые, если они есть, стоят выше бюрократических предписаний и директив. Так вот, самое страшное, что продемонстрировал случай с Мариусом — это явная мутация европейской системы ценностей. Игры с постмодернизмом и легализацией всего и вся дали свои результаты. Хотя у Европы всегда были определенные генетические предпосылки для такого рода мутаций — еще Достоевский об этом писал.

 

Служащие зоопарка, похоже, искренне не понимают, почему к ним предъявляют претензии. Ведь они действовали строго в рамках закона. А то, что живое существо можно жалеть да еще и прилагать усилия к его спасению, похоже, выше их понимания. Да, эта жалость может быть где-то иррациональной. Люди не ангелы, а мир не совершенен. Но все равно, человечество всегда старалось вытеснить творимое им неизбежное зло подальше на периферию жизни. До конца сделать это не удается, но на попытках, пусть порой выглядящих непоследовательно, все держится. А представьте, во что превратится общество, начисто лишенное такого рода «иррациональностей»?

 

Куда катится Европа, отказывающаяся от табу и от культуры? А ведь это уже было, помните «Когда я слышу слово „культура", моя рука тянется к пистолету ». Во что превращается бюргерский рационализм в условиях раскрепощения темной стороны человеческой природы? Старое общество исчезнет, что возникнет на его месте? Как мы видим, либерализм и толерантность вовсе не гарантируют от жестокости. Да, по, сути, ни от чего не гарантируют. В том числе и от «тоталитаризма». Не такого, как в страшилках про нашу страну, а более тонкого, когда толерантный и либеральный служащий, как бездушный автомат, выполняет абсолютно любое предписание.

 

Положа руку на сердце, так ли уж велик шаг от жирафа до человека? Представим, что в Дании кончатся места в учреждениях для душевнобольных. Заменить в аргументации служащего зоопарка несколько слов — и они станут универсальными, подойдут для любого случая. И вообще, что для него, служащего, проводит разграничение между жирафом и человеком? Шире — между добром и злом, верхом и низом? Правильно, культура и порожденные ею табу. Которые атакуются со всех сторон. Сейчас это еще дико, но пройдет некоторое время и он вполне искренне будет недоумевать, почему его осуждают за убийство («эвтаназию») генетически неполноценного ребенка. Фантастика? Так ведь такое уже было и по историческим меркам совсем недавно.

 

Надпись на плакате: «Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейхсмарок. Гражданин – это и твои деньги!»