Маркс и Хайдеггер. Как предотвратить конец света?

 

Конца света можно ждать извне или изнутри. Если извне, тогда он будет делом случая: прилетит огромная комета, треснет земля, начнется ядерная война и т.п. Те, кто ждет прихода конца света в результате подобного катаклизма, строят бункеры, запасаются тушенкой и спиртом. Они надеются умереть чуть позже других.

 

Конец света может прийти изнутри. Об этом сильнее других в новейшую эпоху написали Маркс и Хайдеггер. Но почему-то их пророчества никому не интересны. Наверное, это от того, что лучшая часть человечества состоит из замечательных людей – воспитанных, моральных, культурных, которые не допускают мысли, что конец света может каким-то образом прийти через них и изнутри них.

 

Слава Богу, русские не относятся к лучшей части человечества, поэтому могут более-менее трезво оценивать ситуацию. Глядя на эволюцию Запада в последние десятилетия, русские все больше приходят к убеждению, что конец света близок и если он наступит, то по инициативе западного «золотого» авангарда. Запад вырождается и расчеловечивается прямо на глазах.

 

По убеждению Маркса, обратной стороной роста капитала является обнищание и деградация человека. Поэтому, когда капитал достигнет высшей точки своего роста, человек исчезнет. История капитала завершится исчезновением человечества как рода. Капитал превращает человека в «существо и духовно, и физически обесчеловеченное… Капитал есть полностью потерявший себя человек», – заключает Маркс.

 

Спустя столетие после Маркса Хайдеггер приходит к выводу о том, что западное человечество не менее радикально намерено покончить с собой, с Землей и миром, как оно когда-то покончило с Богом. Нынешний период исторической эволюции Запада  Хайдеггер оценивает так: «Точка Полночи достигнута». Человека практически уже не видно.

 

Но тогда возникает законный вопрос: а эти толпы людей, которые разговаривают на европейских языках, они кто? Хайдеггер отказывается давать им какое-либо имя, называя лучших из лучших, тех, кто еще помнит об исчезнувшем человеке и ясно видит победившую Полночь, именем «Дазайн». «Дазайн» – это, по Хайдеггеру, всего лишь возможность человека.

 

Заметим, что на Западе Маркс и Хайдеггер отнюдь не забыты. Их бесконечно комментируют, разжевывают, интерпретируют, но за ними никто не идет. Маркс и Хайдеггер – это люди одного и того же откровения о конце света, которое несет в себе западное человечество. Это люди, вскрывшие тайну совершающегося беззакония.  Однако, выслушав своих пророков, Запад не ужаснулся, не испугался самого себя и пошел дальше по пути беззакония и расчеловечивания.

 

Критериальным событием явилась Русская революция 1917 года, которую западные народы отказались поддержать. Обычно из этого делают тот вывод, что Маркс, утверждавший, что революция начнется на Западе, оказался неправ. Но это как посмотреть. Возможно, что как раз западные народы оказались неправы, иначе сегодня в Европарламенте не заседали бы геи, а в странах Бенилюкса вместо мам и пап не появились бы «родитель № 1» и «родитель № 2». 

То, что остается после исчезновения человека, проще всего увидеть, посмотрев в зеркало. Тот, кого мы видим в зеркале, в глазах Запада – высшая ценность. Он наделен всеми правами – на свободу, жизнь, собственность. Самое дорогое, что есть для него – это жизнь. Его главная мысль – выживание. Смерть для него – вещь насильственная и несправедливая. Этому господину в зеркале очень трудно понять, как это можно за что-то умереть. За Родину? Но Родина для него – это всего лишь обслуживающее его предприятие.

 

Для Маркса и Хайдеггера человек – это вовсе не тот, кого мы видим в зеркале. В зеркале мы видим осьмушку, огрызок человека. Тот, кого мы всю жизнь лелеяли, вскармливали, баловали, кому мы покупали автомобили и дачи, кого вывозили в Турцию и в Таиланд, этот улыбающийся самодовольный господин с фарфоровыми зубами не имеет к нам ни малейшего отношения. Нас надули. Мы всю жизнь горбатились ради совершенно постороннего нам существа, которое плевать на нас хотело. Причем мы перед ним абсолютно бесправны и беззащитны. За ним стоит вся мощь государства с его законами, судами, полицией, тюрьмами. Его защищают все, а нас никто. Этот господин в зеркале нас не знает и о нас не помнит, нас для него вообще нет. Ни природа, ни Бог такое существо не создавали. Это самозванец.

 

Все, чем жил когда-то человек – мир, природу, красоту, богов, небо, землю, солнце – этот самозванец стер с лица земли. Для него нет ни родного, ни святого. Он смотрит на мир не из глубины родного, а с космической орбиты, где только мертвый холод, пустота и пролетающие мимо железки. Оттуда нельзя увидеть не только Бога – оттуда не видно ни неба, ни майского утра, не слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц. Но именно эту точку отсчета, этот угол зрения глазами могильной пустоты он считает единственно верной и правильной. Мир он изъясняет не в стихах, а в цифрах. И природа, и общество объясняются им через математические формулы (физика, экономика). Он не признает логики сердца, он признает только математическую логику.

 

История для него не имеет никакого смысла. То, что прошло, исчезает для него навеки, будущее его интересует только в качестве технико-экономического прогноза. Идеальный образ будущего, выше которого он не способен подняться – это финансовая стабильность и новые айфоны и айпады.

 

Когда русский человек примеряет на себя костюм этого самозванца, он начинает выть от тоски и безнадеги. Он бежит в алкоголь, перестает рожать детей, ударяется во все тяжкие, сходит с ума. Русский человек хочет целостности.

 

Единственный способ предотвратить конец света – вернуться к целостности из того атомарного состояния, в которое погружает человека Запад. Маркс и Хайдеггер зовут остатки западного человечества вернуться к целостности, но их никто не слышит.

 

Если не вернуть человека к целостности, то те особи, которых мы видим в зеркалах, в принципе способны жить и 1000, и 10000 лет, но к человеку и к его истории это уже не будет иметь никакого отношения. Конец света состоится, но он никем не будет замечен.

 

Целое человека не вмещается в его индивидуум. Оно живет в обществе, в истории, в народе. Здесь наша лучшая часть, наша главная часть, наша сущность. Излечить человека от его атомистически обрубленного состояния – значит вылечить общество, вернуть человеку историческую память, погрузить его в культуру народа.

 

Назначение человека – жить в родном и святом, хранить родное и святое, говорит Хайдеггер. Святое – самое родное из всего. Мать любит свое дитя, отец любит свое дитя, но это все не то, братцы. Конец света – это убийство святого. Сейчас решается, свободен ли русский человек, может ли он сделать выбор в пользу того, что для него свято или опустит руки перед неминуемым вырождением.

 

История – это не хронология событий, которые ничего не говорят нашему духу. То, что люди ели, пили, делали деньги, что-то строили, что-то открывали, завоевывали царства – все это само по себе не имеет значения для нашей истории. Весь вопрос – ради чего они это делали. Если это «ради чего» было мелким в своей сути, значит, мелким было и все остальное. Если Наполеоном двигало мелкое тщеславие, значит и все его «великое» предприятие было мелочью. Мелочь настоящего и прошлого не имеет значения для истории. Просыпаясь для своей родовой сути, мы пробуждаемся для не мелкого, которое было до нас и будет после нас. Все, что совершали люди, изменяя своей сути – всего этого не было, нет и не будет. Все это не в счет. Мелкое не входит в родовую сущность человека.

 

Мы под вопросом. Потому и наша история под вопросом. История-то у нас «наша», да мы еще не «наши». Наши – это не те, кто кровно наши, а наши – кто по сути, кто при сути. Это русское понимание «нашего» выразил Пушкин, сказав о «всемирности» русского человека. Эту русскую всемирность мы очень хорошо понимали, когда нам было 12 лет. Мы готовы были обняться с капитаном Питером Бладом и с сэром Найджелом Лорингом, и нам было плевать, какой у них паспорт. В 12 лет мы несли в себе родовую сущность всего человечества, и мы очень ясно различали, кто имеет отношение к этой сущности, а кто нет. Скажи нам тогда какой-нибудь Поппер, что человеческая личность имеет право записываться как в капитаны Блады, так и в Плохиши, мы бы этого Поппера без разговоров вздернули на рее.

 

Единственное право, которое есть у личности – дать в морду всякому, кто изменил своей человеческой сущности. Только в этом случае право личности выше права коллектива. Если коллектив вслед за Горбачевым и Мишкой Квакиным пошел в перестройку против Тимура и его команды, против Володи Дубинина и Вали Котика – ты должен выступить против этого коллектива. Не надо идти ни за большинством, ни за меньшинством – надо идти за своей родовой сутью.

 

Можно набросать проект реализации этой сути? Можно, но только в одном случае – если ты сам стал этим проектом. В детстве мы это отлично понимали. Когда нам исполнилось 11 лет, для нас это было настоящим горем. Еще бы! В 11 лет Валя Котик уже совершил свой подвиг, он уже рискнул своим мелким ради своего настоящего, он уже сам стал подлинным и настоящим. А мы – все еще нет. И как мы из своего «все еще нет» можем набросать какой-то проект Вале Котику, Гуле Королевой и Олегу Кошевому? Кто мы – и кто они! Нам надо еще заслужить честь, чтобы нас приняли в тот Великий Проект, который реализуется самыми лучшими на свете людьми. Великий Проект есть, в нем вся наша суть, не нам его придумывать – наша единственная задача, и весь смысл нашей жизни в том, чтобы из нашего безопасного и ничтожного «все еще нет» вступить в Него. Горизонт будущего нам может открыться только изнутри этого Проекта. Нет ничего, кроме этого Проекта, все остальное – пыль, ничто, пустота.

 

Писать историю – это не значит сидеть в кабинете и перебирать факты в хронологическом порядке. История пишется здесь и сейчас, а не через сто лет. Потерять время для подлинной истории – значит дать время врагу, который немедленно уведет ее в теплый туалет, в сауну, в Турцию, в «Камеди клаб», в «жрать и радоваться» и тут же начнет бить себя кулаком в грудь и громко кричать о прогрессе. Только взрослые, забывшие, что они были детьми, могут говорить о том, что историки рассудят нас лет через 100 или 200. Если немедленно не взяться за Проект, который только и представляет собой подлинную человеческую историю, то заранее можно сказать, чьи это будут историки, и как они нас рассудят.

 

Примерно так мы думали в детстве. Мы были тогда счастливы, потому что нам была открыта истина. Мы были беспримесными метафизиками. И мы твердо знали, что ни айфон, ни компьютерные игры, ни соображения карьеры, ни дача, ни машина, ни все блага цивилизации не смогут поколебать нашей решимости отдать себя целиком тому Великому Проекту, о котором нам рассказали Аркадий Гайдар и Рафаэль Сабатини.

 

Остановить конец света – значит вспомнить о том посвящении в истину, которое состоялось, когда мы были детьми.

 

 

Андрей Шишков

Провинциальный журналист.

Волгоград, Самара, Саратов, Ульяновск

Источник