АНДРЕЙ БАБИН: БОРЦЫ ЗА СОЦИАЛИЗМ И ЖЕРТВЫ КОММУНИЗМА

 

 

 

 

В Московском метро и сейчас можно увидеть герб Эстонской ССР 

 

Если бы не известные исторические события, произошедшие в 1991 году, то 6 августа Эстония отмечала бы 75-ю годовщину вступления в состав СССР.

 

Но все изменилось, и теперь эта дата официально считается скорее траурной: 6 августа 1940 года произошел фарс, завершивший процесс оккупации Эстонии Советским Союзом, начавшейся с введения войск Красной армии под формальным предлогом и продлившейся целых полвека. Тем не менее версии событий лета 1940 года и дальнейшей судьбы Эстонии высказываются разные. Вот, например, что писал председатель Президиума Верховного Совета Эстонской ССР и будущий президент Эстонской Республики Арнольд Рюйтель в статье «Осмысливая пройденный путь», приуроченной к 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции и опубликованной в ноябре 1987 года.

 

За исторически короткий срок

 

«...Идеи Октября вдохновили наш народ на борьбу за свои права и интересы, на массовые выступления, когда летом 1940 года в Эстонии возникла революционная ситуация. (...)

 

Теперь мы живем в обществе свободного от эксплуатации труда, реально обеспечивающем всем равные права на труд по конституционному принципу социализма: «От каждого – по способностям, каждому – по труду». Эстонский народ является полноправным собственником средств производства, что заложило основу для динамичного и планомерного развития экономики, внедрения достижений науки и техники. Наука и рабочий класс нашей республики создали в условиях социализма приборостроение высокого технического уровня, многоотраслевую сланцевую промышленность, на которой, в свою очередь, базируется энергетика и химическая промышленность. Быстро развиваются многие отрасли легкой и пищевой индустрии.

 

Социалистическое общество обеспечивает надежную социальную защищенность людей, их политическое и социальное равноправие. На равных основаниях пользуется население такими социальными благами, как бесплатная медицинская помощь и народное образование (...)

 

Объединение в 1940 году с другими советскими народами, идущими по пути социализма, имело еще одно важное историческое последствие. Это предотвратило вовлечение Эстонии в лагерь фашизма. В составе Союза ССР эстонский народ внес посильный вклад в разгром самой реакционной, жестокой и агрессивной политической силы – фашизма».

 

Вторую половину статьи автор посвятил анализу проблем и недостатков, являющихся причиной того, что «мощный потенциал социализма раскрыт и используется еще не до конца».

 

Еще раз обратим внимание на дату публикации статьи Рюйтеля – конец 1987 года. Все сильнее возгоралось пламя «поющей революции», оставалось всего несколько месяцев до создания Народного фронта, и уже состоялся первый массовый митинг в парке Хирве 23 августа, в годовщину пакта Молотова – Риббентропа, положившего, как считается, начало советской оккупации.

 

Но интереснее другое. Не успели высохнуть чернила на рукописи Рюйтеля о достижениях Эстонии в семье братских советских народов, как он присоединился к соотечественникам, требующим выхода из этой самой семьи, именуемой «империей зла». Более того, как глава рес­публики он сыграл важнейшую роль в том, что Эстония восстановила независимость раньше, чем через четыре года.

 

Однажды мне представилась возможность попросить Рюйтеля объяснить столь резкую перемену в своих воззрениях. О том, что он ответил, – чуть ниже.

 

«Всем было ясно – это конец...»

 

А пока посмотрим, как описывает тот же период другой политик (и историк по образованию) – Март Лаар. Его перу принадлежит целый ряд работ на эту тему. Первая из них, в соавторстве с Хейнцом Вальком и Лаури Вахтре – «Очерки истории эстонского народа» – издана вскоре после статьи Арнольда Рюйтеля.

 

«...Весной 1940 г. стали проявляться признаки, указывающие на приближение новых бед. На основании полученных из Советского Союза инструкций активизировались коммунисты, долгое время находившиеся в летаргическом сне. Коммунистическая партия Эстонии насчитывала в 1940 году только 133 члена, но СССР активно опирался на них и на левых социалистов (...)

 

17 июня Эстония была оккупирована почти стотысячными соединениями Красной армии. Молча, глотая слезы, народ следил за триумфальным маршем чужих войск. Всем было ясно – это конец Эстонского государства (...) По указанию из посольства Советского Союза 20 июня состоялись собрания «рабочих», требовавших низложения «правительства провокаторов войны» и призывавшие организовать 21 июня по всей Эстонии демонстрации в поддержку этого требования. Поскольку устроители этого спектакля сомневались в массовости участников, из Печор в Таллин на армейских грузовиках были переброшены дополнительные группы демонстрантов. А чтобы массовка оказалась совсем уж внушительной, к ним добавили русских рабочих, привезенных в Эстонию для строительства военных объектов (...)

 

В Таллине на площади Свободы собрались тысячи две демонстрантов. Посольство Советского Союза сурово предупредило не мешать «волеизъявлению» трудового народа. Демонстрантов воодушевляло присутствие бронемашин Красной армии (...)
Назрел момент «для дальнейшего развития революции». Государственный совет и Государственная дума Республики были распущены, и, игнорируя Основной закон, объявлены выборы в Государственную думу (...)

 

На митинге, состоявшемся 17 июля в Таллине по случаю победы (Союза трудового народа Эстонии – прим. А.Б.) на выборах, впервые был выдвинут лозунг «Требуем объединения с Советским Союзом». Отношение к этому эстонского народа проявилось во время футбольного матча между Эстонией и Латвией, состоявшегося 18 июля на Кадриоргском стадионе. В руках зрителей, которых насчитывалось до 10 000, оказались сине-черно-белые флажки, спонтанно зазвучал национальный гимн. (Странно, что на сайте стадиона этот исторический матч упомянут кратко и сухо, указан лишь результат игры. А 10 000 зрителей, как сказано чуть ниже, присутствовали 13 октября на матче сборной Эстонской ССР с ленинградским «Динамо» – прим. А.Б.).

 

(...) Так что Государственной Думе оставалось только провозгласить в Эстонии Советскую Социалистическую Республику, чтобы затем просить о ее принятии в состав Советского Союза. В начале августа направились «продавцы государства» с большой помпой в Москву, где Эстонская ССР была принята в состав Советского Союза».

 

Дальнейшая история эстонского народа, вплоть до 1991 года, судя по «Очеркам...» – это история приспособления к системе и сопротивления чужому режиму.

 

Счастливый месяц

 

Летом 1988 года мне довелось побеседовать с одним из тех, кого Март Лаар с соавторами называет исполнителем воли Москвы – убежденным коммунистом Хендриком Алликом. Его жизнь была полна лишений: 14 лет он провел в эстонской тюрьме в 1920-30-е годы, а в начале 1950-х – пять лет в сталинском лагере в Коми.

 

Вот небольшой фрагмент из интервью («Молодежь Эстонии» от 21.07. 1988 г.)

 

– В последнее время все чаще раздаются голоса, что не было никакой революции, исход дела решил ввод советских войск...
– И все-таки была революция! (...) Не советское правительство, а мы, эстонские коммунисты, на своей нелегальной конференции в апреле 1940 года, проанализировав ситуацию, приняли решение о ниспровержении буржуазного правительства.
– В чем особенности этой ситуации?
– Народ стоял за коммунистов. Да, нас было не много тогда, около 140 человек, но каждый член партии имел актив в 20-30 человек. И эти сотни людей по убеждениям являлись настоящими коммунистами. Через свой актив Компартия имела влияние на профсоюзы, больничные кассы и другие легальные рабочие организации. Словом, за горсткой коммунистов стояли массы, готовые в любую минуту пойти за ними. И наша тактика с блеском себя оправдала, когда буквально в один день, 21 июня, мы вывели на улицы десятки тысяч людей.

 

Таллин. Группа демонстрантов в национальных костюмах во время демонстрации,

 

– И Красная армия вообще ни при чем?
– Ее присутствие тоже стало решающей особенностью той ситуации (...)
– Если бы не Красная армия, приняли бы вы решение о свержении буржуазного правительства?
– В тот момент не приняли бы. Но судьба буржуазии все равно была предопределена. Просто мы взяли бы власть несколькими годами позже, в конце или сразу после войны...
– Вы хорошо помните день 21 июня?
– С утра я пошел на фабрику Лютера, встретился со своими активистами. Они мигом собрали митинг во дворе. Говорил я минут пять. Из толпы крикнули: «Дело ясное, чего нас агитировать! Пошли!» И все двинулись к площади, которая вскоре получила прекрасное название – Победы. Я до сих пор с волнением вспоминаю те минуты. Со всех сторон к площади двигались колонны людей и заполняли, заполняли ее. И красные флаги повсюду (...) Этот месяц – с 21 июня по 21 июля – был одним из самых счастливых в моей жизни. Я не мог надышаться свежим воздухом свободы, демократии...
– За Декларацию о вступлении в состав СССР Госдума проголосовала единогласно?
– Да. Хотя, в отличие от вопроса о государственной власти, этот, по моему мнению, был менее принципиальным. Можно было вступать, а можно и нет. Приняли такое решение, в частности, потому, что надеялись: это спасет от нападения фашистской Германии. Кроме того, история еще не знала опыта строительства социализма в такой маленькой стране. Поэтому сотрудничать с советским народом членам Думы показалось естественным в составе этой великой державы...

 

Хендрик Аллик говорил и о том, что многие были разочарованы жестокостью новой власти на первых порах, он сам, готовый жизнь отдать за эту власть, был осужден по «антисоветской» статье, и позже «многое пошло вкривь и вкось»... Но при этом – ни тени сомнения в правильности сделанного в юности выбора, в том, что Эстонии следует идти по пути социализма в союзе с братскими советскими республиками. А то, что пошло вкривь и вкось – это все преходяще.

 

Рюйтель в гневе

 

Старый коммунист не дожил до восстановления независимости Эстонии, а вот его жене и соратнице Ольге Лауристин (фамилия осталась от первого мужа, Йоханнеса Лауристина) довелось довольно долго пожить в самостоятельной Эстонии. Ольга Лауристин отсидела те же 14 лет в той же эстонской тюрьме «за убеждения», как она подчеркивала.

 

Не повлиял ли на ее взгляды выбор большинства эстонского народа в пользу собственной государственности? Каково у нее отношение к периоду советской власти сегодня? Чтобы спросить об этом (а заодно поздравить со столетним юбилеем, который она встретила, сохранив хорошее здоровье и ясный ум), я навестил ее в начале мая 2003 года.

 

«Вступление в состав СССР я восприняла с радостью, как очень правильный шаг. И сегодня у меня положительное отношение к этому периоду», – сказала Лауристин, тоже немало пострадавшая от советской власти: доносы, снятие с ответственных должностей, исключение, пусть и временное, из родной партии...

 

А вот что рассказывал мне и писал в своих воспоминания (к сожалению, не изданных) о событиях 1940 года в Нарве уроженец этого города, живший там до призыва в Красную армию в начале июля 1941 года (позже воевал в Эстонском корпусе) Михаил Макаров, ныне житель Таллина: «Просоветские, социалистические настроения в городе были массовыми: тысячи людей заполняли улицы и площади, поддерживая изменение общественного строя. В демонстрациях участвовали даже подразделения эстонской армии под сине-чёрно-белым и красным флагами...»

 

Михаил Георгиевич, тоже всякого натерпевшийся во время работы в ТГУ, особенно в 1950-е годы, также не изменил своим взглядам.
Отрекся от них Арнольд Рюйтель. В принципе, нет ничего зазорного в том, что человек под влиянием каких-либо обстоятельств изменяет свои убеждения. И когда в конце 1990-х во время интервью на другую тему я заодно спросил у него, что он думает о своей относительно недавней статье в поддержку Советской Эстонии, то ожидал примерно такого ответа – мол, писал искренне, но раз проблемы и противоречия в СССР достигли такой глубины, то решил, что Эстонии лучше выйти из Союза.

 

Но реакция оказалась другой. Уроженец Сааремаа слывет спокойным человеком, а тут самообладание ему изменило. «Как вы смеете упрекать нас этими статьями! – гневно вскричал он, не дослушав вопроса. – Эстонский народ столько страданий перенес от оккупационной власти! Да, мы вынуждены были писать эти статьи, чтобы народ не пострадал еще больше!»

 

Выкорчевать и выжечь

 

Лично я считаю, что при всей сложности и неоднозначности событий 1939-40 годов Эстония де-факто и де-юре оказалась в составе СССР как одна из союзных рес­публик. Что в этом постыдного? Ничего. Решили выйти из Союза? Флаг в руки! Но зачем при этом понадобилось все переворачивать с ног на голову? Почему не отнестись с уважением к пройденному отрезку своей истории? «Не очерняя и не приукрашивая», как призывает Рюйтель все в той же своей статье. Между тем его нервная реакция только на то, что напомнили о публикации, в которой он позитивно описывает советский период в истории Эстонии, весьма показательна.

 

Впрочем, если кто настаивает, что это была оккупация, – на здоровье. Исторические труды того же Лаара я спокойно принял бы к сведению, оставляя за автором право на свою интерпретацию, если бы не одно обстоятельство – его презрение к своим соотечественникам.

 

Народ, по Лаару, это только те, кто сжимал в карманах кулаки и глотал слезы, наблюдая марш Красной армии по эстонской земле. А те, кто участвовал в митингах, точнее, в спектаклях с красными знаменами, – это люмпены, маргиналы, переодетые агенты НКВД, завезенная из Печор массовка. Кто угодно, только не народ. Поэтому и слово «волеизъявление» употребляется в кавычках – ведь только народ имел право выражать свою волю (на футболе, например), а не эти отбросы общества вроде Хендрика Аллика, Ольги Лауристин или Михаила Макарова...

 

Почему нельзя рассказать о тех событиях молодым поколениям честно: одни граждане были настроены так, а другие – эдак? С равным уважением к тем и другим. Нет, по какой-то причине требуется предельно все упростить: пришел диктатор Сталин, выкрутил беззащитному народу руки и растоптал эстонское государство. А его наследники топтали целых полвека.

 

Чем объяснить это странное желание постоянно выставлять свой народ перед миром в виде несчастной жертвы? Неужели образ гордого, жизнелюбивого народа-созидателя, уважающего свою историю и устремленного в будущее, менее привлекателен?
Вот и к 100-летию Эстонской Респуб­лики будет открыт монумент жертвам коммунизма – «Столбы памяти». Да, жертвы были. Да, помнить о них надо. И все же идея удручает. Неужели к вековому(!) юбилею республики больше нечего и некого увековечить, кроме как жертв коммунизма?

 

Предполагаемое место для нового памятника – Марьямяги, где ранее уже был возведен монумент, у подножия которого находилась плита со словами: «Отдавшим жизнь за победу социализма в Эстонии». В таком случае символичное место выбрано.

 

Хотя плиты той давно уже нет, но дух отважных и мужественных сынов и дочерей эстонского народа, отдавших когда-то жизни за победу социализма в Эстонии, возможно, где-то здесь витает. А витать не должен! Нигде! Выкорчевать, выжечь! Не было среди эстонского народа никаких борцов за социализм! Не было! Были только жертвы коммунизма и их палачи. Бедный, бедный эстонский народ...
 

 

Источник