У эстонизаторов русофобский жор. Не подавятся?

Автор: Димитрий Кленский

Смотришь на русофобский шабаш и в сердцах думаешь: и чего теперь скромничать – пусть сносят все «красные» памятники, запретят православие, русский язык и русские имена с фамилиями, уничтожат русскость, наконец, избавятся от русских. И всё разом, чтобы успокоились навсегда. Только Бог всё видит...  

Русскоязычный «придворный» портал rus.postimees.ee сообщил: «Государство подыщет нарвскому танку новое место». Президент ЭР Алар Карис поддержал акцию, пояснив: это – музей. 

С каждым днём становится очевидным, что после 24 февраля русофобия в мире и в Эстонии растёт в геометрической прогрессии. А за тщательно скрываемом истинном (враждебном) отношении националистов-русофобов Эстонии к местным русским/русскоязычным жителям (почти треть населения), русофобия стала стремительно прорываться в СМИ, как пар из кипящего котла, с которого сняли крышку. Потаённые планы этнократии с поэтапной зачисткой всего русского открыто пересматриваются в сторону ужесточения и ускорения сроков их реализации. Будто сегодня заняться нечем. И это при том, что страна подступает к экономическому кризису с инфляцией уже выше 23%. Так не недовольство ли всего населения диким ростом цен вынудила власть вытащить из рукава надёжное средство тушения пожара всеобщего возмущения – русофобию в особо крупной дозе?

И вот уже новый размах получает печально знаменитая «война с памятниками», как на властном, так и житейском уровне. В Нарве русофобов давно зудила десоветизация (читай: русофобия), когда официальный Таллин (экс-президент Керсти Кальюлайд) непристойно навязывал горсобранию входящее в компетенцию только местной власти переименование двух улиц. Речь о большевистских деятелях Эстляндской трудовой Коммуны Ансисе Даумане и Алберт-Августе Тиймане. Давно сторонники эстонизации Нарвы (98% жителей – неэстонцы) точили зуб и на советский танк Т-34, памятник на берегу Наровы по пути из Нарвы к приморскому дачному центру и курорту Нарва-Йыэсуу. 

К слову, «грозный» памятник воплощает изгнание из Нарвы немецко-фашистских захватчиков – так и записано на постаменте, к которому традиционно возлагают цветы нарвские молодожёны. Перемещение, да, с обещанным торжеством (?!), танка-памятника в музей (а остальные будут демонтированы и уже уничтожаются по местной инициативе) ничуть не отменяет вывода о том, что борьба Эстонии и Запада с агрессивной Россией, что якобы символизирует в больном воображении русофобов и нарвский танк-памятник, означает, как минимум, уравнивание роли Германии и СССР во Второй мировой войне. А также замалчивание гитлеровской оккупации с её чудовищными преступлениями, в том числе массовыми убийствами мирных жителей (около 40 тысяч человек)  с участием местных пособников нацистов, соответственно – публичная демонизация «оккупации» советской. Но можно говорить и о завуалированной героизации воевавших против СССР гитлеровцев и их местных пособников. Так, в центре Йыхви, между автобусной станцией и православной церковью похоронены два эстонских офицера 20-й дивизии СС, погибших при обороне возвышенности Синимяэ недалеко от Силламяэ в 1944 году, а на месте их погребения стоит памятная доска. Никого это не возмущало и не возмущает, ни в Йыхви, ни в Таллине.

Поначалу министр внутренних дел ЭР, выступая на пресс-конференции в Нарве, смотрел на памятник чуть объективнее – журналист Анастасия Тидо (rus.postimees.ee) пишет, что «он признал танк, и символом наступательной агрессивной войны, и местом почтения памяти близких». Правда, не понять, причём тут «близкие»? 

Но, главное. Тогда зачем эстонские военные участвуют в наше время в агрессивных операциях НАТО по всему миру? Или разве не символы агрессивности, прежде всего, американские боевые танки М1«Абрамсы», любая военная техника стран НАТО, в том числе и в Эстонии. В докладе китайского общества прав человека отмечается, что с момента окончания Второй мировой войны и до 2001 года в 153 странах мира произошло в общей сложности 248 военных конфликтов. При этом в 201 из них США приняли самое непосредственное участие. Количество потерпевших от этих конфликтов граждан исчисляется миллионами. Например, только в одном Афганистане из-за войны, начатой США, появилось 11 миллионов беженцев. 

Касательно же нарвитян и нарвского танка, как «места почтения памяти близких», получается, что эстонское правительство не считает памятник символом победы над гитлеровской Германии, демонстративно видя в освобождении Эстонии Красной Армией в 1944 году только причинённое Эстонии Зло – повторную советскую «оккупацию». 

И, между прочим, лживы утверждения о том, что в Эстонии нет традиции воздвигать памятники в виде военной техники – мол, потому надо удалить нарвский танк из общественного пространства. Но разве мемориал, посвящённый герою Освободительной войны адмиралу Йохану Питка в Таллине, не включает в себя и установленный рядом с его бюстом снабжённый огнестрельным оружием броневик столетней давности? 

Как сообщает журналист Хенри-Лаур Аллик, министр внутренних дел, социал-демократ Лаури Ляэнеметс сказал на пресс-конференции «У меня и у правительства одно мнение: нарвскому танку нужно найти лучшее место, чтобы было возможно его достойно содержать. Танк нужно достойно перенести...». 

Ба! Так это – почти один к одному тому то, что реформист Андрус Ансип в 2007 году (тогда он был премьер-министром ЭР) публично заявлял (обманывал) перед нарушением покоя захороненных красноармейцев –  раскопками их братской могилы на горке Тынисмяги в центре Таллина, а также сноса изначально посвящённого им памятника Солдату-Освободителю столицы Эстонии («Бронзовый солдат»). И чем всё обернулось? И снова – за всем стоит Реформистская партия, и снова – в  преддверии парламентских выборов. Не исключено, что Прибалтике поступил заказ – создать горячие точки у России, чтобы помимо Украины создать ей напряжение по всей сухопутной границе РФ.

В Таллине зачистка Тынисмяги привела к трагедии, торжеству русофобии, что окончательно заставило на многие годы русское/русскоязычное население помалкивать, даже когда началась тотальная эстонизация «русской школы» Эстонии. 

15 лет назад власть преднамеренно спровоцировала массовые беспорядки, чтобы жестоко расправиться с его участниками (треть из них эстонцы) и показать, кто в доме хозяин. Тот беспредел осудил даже Европейский суд по правам человека (ЕСЧП). Ощущение такое, что и сегодня кто-то нарывается на «Бронзовую ночь 2.0», но уже не с целью приструнить русских, а развязать себе руки для элиминирования тех, кто откажется от эстонизации/вестернизации и объявить себя русофобом.  

Учитывая опыт 2007 года, нынешние власти пошли на беспрецедентное: они, как торгаши, в привычной западной манере, вознамерились «выкупить» танк и разместить его в «месте получше» в обмен на некоторые компенсации Нарве. Святая наивность: блажен, кто верует, ибо надо быть излишне и безосновательно доверчивыми людьми, обольщающимися радужными обещаниями эстонизаторов. Что и подтвердила с высокомерием премьер-министр Кая Каллас. Портал Gazeta.ee цитирует её: «за демонтаж танка, как орудия убийства, не следует обещать нарвитянам какие-то пряники». Прямо наша Нуланд с печеньками на Майдане, но отказывающая русским.

Анастасия Тидо пишет о цели пресс-конференции в Нарве, которую дали мэр Нарвы Катри Райк и министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс (оба – члены Социал-демократической партии): «Главной темой встречи была заявлена внутренняя безопасность, фактически же вопрос внутренней безопасности свелся к обсуждению того, как следует демонтировать с постамента памятник-танк, стоящий на дороге в Нарва-Йыэсуу, и каким образом компенсировать городу потерю». 

А ведь за день до этого мэр Нарвы выступала против демонтажа танка без опроса самих нарвитян. Но впереди – парламентские выборы, и мэр-соцдем взяла под козырёк перед домом Стэнбока. Министр внутренних дел ЭР Лаури Ляэнеметс сообщил по итогам встреч с Катри Райк: «Нарве нужна новая больница, арендное жилье для учителей и специалистов. Также нужно решить вопрос с ростом цен». То есть речь о непристойной сделке. Это – верх пошлости и цинизм, что беззастенчиво выдаётся за нравственную норму. Не зря главный эстонизатор Нарвы Катри Райк поправила министра: «Я не называла бы это обменом, это звучит очень плохо». И тут же опровергла сама себя: «Мы должны просто посмотреть правде в лицо и понять, что сегодняшняя коалиция на уровне государства решила, что танк надо убрать». Портал rus.postimees.ee комментирует: «Очевидно, чтобы сгладить горечь от потери танка, нарвитянам пообещают низкие тарифы на отопление и объекты инфраструктуры, которые попросила мэр». Святая наивность! При том, что мнение горожан выяснять не будут, а заведомо сыгранный на публику призыв решить проблему через депутатов Горсобрания (что закон и предусматривает) мэр Катри Райк запишет себе в зачёт, как предвыборный капитал.  

Все эти откровения и реакция на них вскрыли глубинное, истинное отношение нынешнего Эстонского государства к русской диаспоре (то же касается русскоязычного населения во всех бывших союзных республиках на западных рубежах бывшего СССР), а также сохраняющееся ещё, но уже безмолвное несогласие русских/русскоязычных жителей с решением «русского вопроса» в Эстонии и с её враждебностью к РФ.  

Чем же объяснить слабеющую, но ещё сохраняющуюся в русских стойкость в неприятии направленной против них русофобии? Прежде всего это – кардинальная разница в миросозерцаниях сторон, например, в отношении к Богу, материальному и духовному в жизни человека и общества. Запад абсолютизирует первое, Россия и русские – второе. 

Далее. Даже многие русские, признающие безусловные достижения Запада в процветании потребительства, понимают, что успехи эти основаны и на многовековом колониальном грабеже т.н. отсталых стран. Он никуда не делся и в наше время, изменилась лишь форма зависимости, когда избавившиеся от прямого порабощения страны и народы, обретшие независимость, на самом деле остаются донорами Запада, который не отказался от принуждения бывших колоний, теперь уже, к завуалированной, экономической и финансовой эксплуатации.

Среди русских больше сочувствия к тому, что с претензией англосаксов и их союзников на единоличное господство над остальным миром не согласна Россия, которая и до 1917 года и после – до самоликвидации СССР, а также с 1999 года и по сей день, стоит за равноправные отношения между всеми государствами, при сохранении их суверенности и самобытности. В этом и заключается главный смысл раздора между Западом и Россией, в этом и подоплёка инспирированного из-за океана и поддержанного Евросоюзом военного столкновения РФ и Украины. 

Также, русские намного чаще скептически относятся к потугам приписывать Москве агрессивность, свойственную, как раз самому Западу. Не зря эстонский академик Эраст Пармасто уже в первые же годы восстановленной независимости предупреждал об угрозах американизции Эстонии. Не зря несколько лет назад общественный деятель, профессор Рейн Вейдеманн с тревогой обратил внимание на англизацию эстонского языка. Не зря сегодня партия EKRE, напоминающая партию бузотёра в Евросоюзе и НАТО Виктора Орбана – Фидес (Венгерский гражданский союз) выступает за сохранение большего государственного суверенитета Эстонии, которой глобализация угрожает размыванием самостоятельности. 

Так что тогда говорить о русских/русскоязычных жителях Эстонии, которых вдобавок сама Эстония ещё и целенаправленно, постепенно (то есть незаметно) «интегрирует», то есть, дискриминируя неэстонцев на всякий лад, параллельно в мягкой форме вынуждает их эстонизироваться или вестернизироваться. 

Но надо признать, что это дало свои плоды. Этому способствует и разграничение западной и российской цивилизаций по реке Нарове и Чудско-Псковскому водоёму, что само по себе обусловливает изоляцию русских от прародины. И, конечно, этнократия успешно эксплуатирует склонность любого обывателя (с минимумом гражданственности) к потребительству, как к образу жизни, даже вплоть до гедонизма. Это усиливает эгоизм, индивидуализм, наконец, атомизирует неэстонцев, в прошлом более ориентированных на коллективизм, не позволяет русским объединяться. 

Можно утверждать, что путь к завершению дерусификации русских/русскоязычных расчищен Эстонии в ходе последних 30 лет. Так, иноязычное население давно смирилось с лишением и ограничением их прав, в частности, избирательного. Это касается и ущемлений при предоставлении гражданства и трудоустройстве, запрета на профессию, свободы слова и доступа к информации из России, а также осквернения памятников погибшим красноармейцам в 1941 и 1944 годы, затушёвывания исторической памяти, отказа в учреждении Русской культурной автономии и (не)возвращения православным приходам Эстонской Православной Церкви (Московский Патриархат) её же недвижимости (включая храмы). Наконец, это – языковый террор, запрет на авиасообщение с Россией и Белоруссией, просмотр  федеральных телеканалов и Интернет-порталов восточного соседа, и даже прекращение на три года межкультурного общения Эстонии с РФ. И т.д. и т.п. 

Точку в дерусификации должна поставить полная презрения к местным русским тотальная эстонизация русскоязычного образования. Причём о форсировании этого мерзкого, унижающего и саму Эстонию русофобского проекта Таллин поспешил заявить сразу после 24 февраля в связи с принуждением Россией Украины, в частности, и к денацификации (то есть, и к отказу от русофобии). К слову, последнее, как ни парадоксально, показывает, что взрывообразное в Эстонии усиление дерусификации никак не обусловлено событиями на Украине, которые стали всего лишь поводом для ускорения реализации державшихся за пазухой желаний покончить с русскостью. 

Однако эстонизаторы понимают, что русских/русскоязычных жителей принудили смириться с дискриминацией (как эстонцев, с рабством остзейского баронства). И никак не добровольно, а потому они, как и эстонцы веками, в душе своей не забывают о несправедливости и мечтают о том, что придёт время, когда они, как и эстонцы, дождутся равноправия (не мифического равенства). 

Также сдаётся, что переформатирование миросозерцания и ментальности русских/русскоязычных только через потребительство не гарантирует полную ассимиляцию, во всяком случае в ближайшей перспективе. Миросозерцание и ментальность местных русских (25% населения страны) так или иначе определяют православие, не стыкующееся с протестантизмом. Русские Эстонии уже в наше время, всё больше отдавая предпочтение материальному, всё ещё не полностью отказались от духовности в своей жизни, настороженно (историческая память) относятся к Западу, как к символу Зла в противовес тому, что русские Эстонии важным считают привычное для россиян не примирение со Злом, а стремление к Добру и справедливости. 

Вот почему эстонская этнократия готова во имя полной дерусификации ломать через колено («Бронзовые ночи») такие взрывоопасные проблемы, которые касаются межнационального общения. И для подготовки общественного мнения в русско/русскоязычной среде, призванного одобрить или хотя бы не перечить предстоящему «последнему и решительному бою» националистов-русофобов с «руснёй» – носителей азиатчины и «совковости», власть закрыла глаза на усиление русофобии и по частной инициативе. Но, главное, она мобилизовала СМИ, сообщения которых в последние дни поражают обилием русофобских решений и действий, унижающих национальное достоинство русских людей.     

Ради объективности следует признать, что значительная часть эстонцев искренне считает, что всё советское, особенно милитаристского толка чужеродно и неприемлемо по определению. Вопрос не в том, правы они или нет, зомбированы ли идеологически обе стороны, а в реальной и стойкой убеждённости и вере большинства эстонцев в свою историческую правду. Знающий историю Эстонии местный русский обязан это учитывать, даже, если не видит оправдания этому. Справедливости ради многое в истории эстонского народа не может не вызывать сочувствия и понимания их врождённой ксенофобии, особенно русофобии. 

Но в эстонском политическом бомонде, в котором особенно сегодня засели, мягко выражаясь, легко манипулируемые политики-любители, первую скрипку играют политики-провокаторы и направляющие их западные «Карабасы-Барабасы». Они-то и запускают на всю Ивановскую русофобскую шарманку – чтобы не было у местных русских понимания (не оправдания) причин эстонской русофобии, чтобы на волне межнационального противостояния удержаться во власти, а заодно нагадить России в угоду тех на Западе, кто мечтает об ослаблении, разделе России, её уничтожении. 

Детскость эстонской политики, вдохновлённой новой войной с памятниками заключается в том, что они выдают обслуживание интересов Запада за заботу о своем народе. При этом они преисполнены уверенности в том, что теперь-то Россию удастся сломить. Детскость в том, что не допускается обратное. А, если оно состоится, что будет с Эстонией и эстонским народом?

 

И потому в примитивном (хуторском) пока воображении о путях развития человечества и в западном угаре русофобии радикальному националисту-русофобу мерещится абсолютное торжество всего эстонского. И дай ему волю, он захочет запретить говорить по-русски, а также объявить вне закона русские имена и фамилии, национальность, отменить Эстонскую Православную Церковь (Московский Патриархат), превратить в манкуртов местных русских/русскоязычных. Если же события с этническим окрасом станут ещё турбулентнее, то этнократы постараются выжить «чужаков» из Эстонии, если даже не уничтожить, как это уже происходило начиная с лета 1940 года, вплоть до середины 50-годов прошлого века.

А пока русским/русскоязычным, которым не поможет ни Евросоюз, ни Россия, надо быть осторожным в сопротивлении и ждать лучших времён. Иначе, их может постичь судьба, о которой высказалась сидящая даже по национальному вопросу на двух стульях центристский евродепутат Яна Тоом, всё ещё наивно или лицемерно призывающая к диалогу.

Диалог, конечно, нужен, но для этого необходимо хотя бы взаимное признание сторон. И ещё одно: с кем договариваться-то русскому жителю в современной Эстонии, когда даже глава государства в обращении о неизбежном и немедленном сносе нарвского танка-памятника выступает Президентом только эстонцев, а не всего населения? А слабо было поработать над тем, чтобы сами нарвитяне и русские Эстонии предложили бы такой вариант, который устроил бы и большинство эстонцев? Если же время для этого ещё не наступило, то нечего и огород городить было.  

Яна Тоом предлагает всем предпринять хоть что-то для установления гражданского мира в Эстонии. Например: «Принять страхи друг друга. ОК, ты боишься, что у меня под подушкой коктейль Молотова и я только и жду момента, чтобы бросить его в твое окно, а я в свою очередь боюсь, что где-то в лесах Вяндра выстроен лагерь, куда меня интернируют. Поговорим об этом, но поговорим спокойно и уважительно».

Вот и договорились о судьбе нарвского танка-памятника. И трудно считать случайностью то, что в тот же день, когда правительство заявило о том, что проблему нарвского танка и местного горсобрания решит государство без мнения нарвитян, в таллинском порту... ошвартовался американский десантный корабль USS Gunston Hall. Разумеется, с миссией мира во всём мире. Точно также, как в 1919 году, когда эстонские коммунистические полки учреждённой в Нарве Эстляндской трудовой коммуны, оказавшись в сорока километрах от Таллина, отступили, в том числе и потому, что на таллинском рейде объявилась английская эскадра.  

Думая о нашем будущем, надо плясать от печки – нашего общего прошлого.